...магистральная дорога отечественного переводческого искусства иная. И вывел нас на неё прежде всех Николай Михайлович Любимов.
За его методом – тоже целая философия. Традиционно русская, религиозно окрашенная философия всеединства, органической связи создателя и создания, одухотворённости материи, торжества животворящего духа. Что толковать о сложном синтаксисе оригинала, если его восприятие французским, или испанским, или немецким сознанием заведомо иное? Разве не плодотворнее средствами, присущими и внятными именно русскому сознанию, вызвать в нём те же представления и ощущения, каких добивается в совершенно иной языковой стихии иностранный автор? Речь идёт не о «сглаживании», но лишь о естественной подгонке чужого к своему, о прилаживании материальных средств к достижению духовной цели. Отсюда тоже прямая дорога – но к русским духосвятцам и Владимиру Соловьёву, к Ильину, Флоренскому, Дурылину, Лосеву, к питательной почве русской мысли новейшего времени.
Как человек глубоко православный, Любимов был заворожён чудом этого живого знания «соборности», всеобщности, всеединства, вырастающего из богодухновенного корня жизни.
Рабле заговорил по-русски (http://www.lgz.ru/article/20349/) — Л.Г. — №48 (6394) (2012-11-28)
Во как! Кто бы мог подумать! И тут всепобеждающее московское православие!